Доски судьбы

"Доски судьбы" - итоговое произведение В. Хлебникова, в котором отражены результаты его работы над "законами времени". При

жизни автора вышел один "лист" (глава), вскоре после смерти - еще два. В 2000 году вышла книга: Хлебников Велимир. Доски

Судьбы. Бабков Василий. Контексты Досок судьбы. М., 2000, где было опубликовано 7 "листов". На сегодняшний день это самое

полное издание, однако в архиве Хлебникова в РГАЛИ (Москва) остается еще большое количество неопубликованных материалов, относящихся к этому произведению. В Собрание сочинений Хлебникова, выпуск которого завершается сейчас в Москве, "Доски

судьбы" вошли не полностью.

На сайте http://www.hlebnikov.ru/ мы публикуем текст по изданию В.В. Бабкова.

(С. В. Старкина)

Лист 1

Зарей Венчанный

28.1.22 г.

Если я обращу человечество в часы

И покажу, как стрелка столетий движется,

Неужели из вашей времен полосы

Не вылетит война, как ненужная ижица?

Там, где род людей себе нажил почечуй,

Сидя тысячелетьями в креслах пружинной войны,

Я вам расскажу, что я из будущего чую,

Мои зачеловеческие сны.

Я знаю, что вы правоверные волки,

Пятеркой ваших выстрелов пожимаю свои,

Но неужели вы не слышите шорох судьбы иголки,

Этой чудесной швеи?

Я затоплю моей силой мысли потопом

Постройки существующих правительств,

Сказочно выросший Китеж

Открою глупости старой холопам.

И когда председателей земного шара шайка

Будет брошена страшному голоду зеленою коркой,

Каждого правительства существующая гайка

Будет послушна нашей отвертке.

И когда девушка с бородой

Бросит обещанный камень,

Вы скажете — это то,

Что мы ждали веками.

Часы человечества, тикая,

Стрелкой моей мысли двигайте!

Пусть эти вырастут самоубийством правительств и книгой те.

Будет земля бесповеликая!

Предземшарвеликая!

Будь ей песнь повеликою.

Я расскажу, что вселенная — с копотью спичка

На лице счета.

И моя мысль — точно отмычка

Для дверей, за ней — застрелившийся кто-то...

***

2.11.22 г.

Ну, тащися, Сивка,

— Шара земного,

Айда понемногу.

Я запрег тебя

Сохой звездною,

Я стегаю тебя

Плеткой грезною.

Что пою о всем

Тем кормлю овсом,

Я сорву кругом траву отчую

И тебя кормлю, ею потчую.

Не затем кормлю,

Седину позорить:

Дедину люблю

И хочу озорить!

Полной чашей торбы

Насыпаю овса —

До всеобщей борьбы

За полет в небеса.

Я студеной водою

Расскажу, где иду я,

Что великие числа —

Пастухи моей мысли.

Я затем накормил,

Чтоб схватить паруса:

Ведь овес тебе мил

И приятна роса.

Я затем сорвал сена доброго,

Чтоб прочла душа, по грядущему чтица,

Что созвездья вот подымается вал,

А гроза налетает, как птица.

Приятель белогривый, знашь?

Чья грива тонет в снежных горах.

На тучах надпись "Наш",

А это значит — готовлю порох.

***

Ну, тащися, Сивка, по этому пути

Шара земного,

— Сивка Кольцова, кляча Толстого.

Кто меня кличет из Млечного Пути?

"Очи Перуна"

Я продырявил в рогоже столетий.

Вылез. Увидел звезды стол.

Правительства все побежали бегом.

***

Промеры судьбы

Судьба Волги дает уроки судьбознанию.

День измерения русла Волги стал днем ее покорения, завоевания силой паруса и весла, сдачи Волги человеку. Промеры судьбы и

изучение ее опасных мест должно сделать судьбоплавание настолько же легким и спокойным делом, насколько плавание по Волге

стало легким и безопасным ремеслом после того, как сотни буянов алыми и зелеными огнями отметили опасные места, камни, отмели и перекаты речного дна. Так же можно изучать трещины и сдвиги во времени.

Подобные же промеры можно делать и для потока времени, строя законы завтрашнего дня, изучая русло будущих времен, исходя из

уроков прошлых столетий и вооружая по способу судьбомерия разум новыми умственными очами в даль грядущих событий.

Давно стало общим местом, что знание есть вид власти, а предвидение событий — управление ими.

Вот два уравнения: одно касающееся и очерчивающее судьбы Англии, а другое дающее основной чертеж во времени Индии.

Нужно помнить, что вообще степени трех (3n) соединяют обратные события, победу и разгром, начало и конец. Три есть как бы

колесо смерти исходного события.

***

Зарей Венчанный

Москва, 16.1.22 г.

День мертвеца у соседей

(час выноса)

Чистые законы времени мною найдены 20 года, когда я жил в Баку, в стране огня, в высоком здании морского общежития, вместе с

Добраковским, именно 17.XI.

Громадная надпись "Доброкузня" была косо нацарапана на стене, около ведер с красками лежали кисти, а в ушах неотступно стояло, что если бы к нам явилась Нина, то из города Баку вышло бы имя Бакунина. Его громадная, лохматая тень висела над нами.

Художник, начавший лепить Колумба, неожиданно вылепил меня из зеленого куска воска. Это было хорошей приметой, доброй

надеждой для плывшего к материку времени, в неведомую страну. Я хотел найти ключ к часам человечества, быть его часовщиком, и

наметить основы предвидения будущего. Это было на родине первого знакомства людей с огнем и приручения его в домашнее

животное. В стране огней — Азербейджане — огонь меняет свой исконный лик. Он не падает с неба диким божищей, наводящим

страх божеством, а кротким цветком выходит из земли, как бы прося и навязываясь приручить и сорвать его.

В первый день весны 21-го года я был на поклоне вечным огням и, застигнутый ночью быстро наступившими сумерками, спал в

степи, на голой земле, среди пучков травы и паучьих нор. Ужас ночи стоял кругом.

Уравнение внутреннего пояса светил солнечного мира найдено мной 25.IХ.20 г. на съезде Пролеткульта в Армавире, на задних

скамьях помещения собрания, когда во время зажигательно-деловых речей вычислял на записной книжке времена этих звезд. Это

уравнение впервые сковало звездные величины и сделало их гражданами одного общего закона, наряду с людской общиной.

Первое решение искать законов времени явилось на другой день после Цусимы, когда известие о Цусимском бое дошло в

Ярославский край, где я жил тогда в селе Бурмакине, у Кузнецова.

Я хотел найти оправдание смертям.

Я помню весну севера и звон удил и стремян, их катали на лошадях в особой бочке по полю, чтобы дать ржавому железу

серебристый блеск удил и сбруи. Покорные клячи севера тянули за собой бочки с своими цепями.

В этой работе мне был надежным и верным помощником случай, подсовывающий среди книжного голода именно ту книгу, какая

нужна. Так, тов. Бровко сам дал мне летопись событий 1917 — 20 г. Она позволила приступить к счету дней, что было очередным

шагом.

Дыхание этого спутника я всегда слышал.

Я полон решимости, если эти законы не привьются среди людей, обучать им порабощенное племя коней. Эту мою решимость я уже