Я выполняю обещание

… И в результате всех подсчетов,

Вдруг. Неизвестно почему.

Друг взял и выдумал чего-то, -

Я должен девушку ему.

Я пересчитывал. Ругался.

Но, все же, должен был признать.

Я, где-то, видно, просчитался...

Святое дело - долг отдать...

Нашел. Привел. И плоть тугую,

Внес на руках - как дружбы дань.

Отдал ее ему, нагую...

Трепещущую, словно лань ...

И вся в плену любовной муки,

Она, сгорая от огня,

К нему протягивала руки,

Моля его: “Возьми меня”...

Видать, напрасно я старался...

Напрасно благодарность ждал...

Мой друг, зараза, испугался...

… Но долг, я, все-таки - отдал.

- Ни хрена - возмущенно заявил Михаыч. - Это не считается. Раз я не смог… То есть, не захотел - быстро поправился он, - то не считается…

- Ну я же привел... - робко сказал я.

- Все равно. Могу зачесть половину. Пользуйся моей добротой…

- Ладно. - сказал я. - Буду пользоваться...

***

- Ты должен мне полбабы. - напомнил мне Михалыч, грозно вращая глазами.

- Я помню - грустно ответил я. Ну, нету щас... В зарплату отдам.

- Не верю. - трубным голосом возвестил Михалыч, воздевая руки к небу, - нет тебе веры...

- Веры нет. - печально согласился я. - И Наташи тоже нет, И Маши ...

Михалыч не стал дослушивать, чего у меня еще там нет и демонстративно повернулся ко мне креслом, а я ушел, размышляя о том, как бы мне все-таки отдать долг...

***

- Хрю. - сказал я.

- М-м? - Михалыч повернулся и подозрительно посмотрел на меня.

- Ну что? - спросил я. - Ты - готов?

Михалыч задумался.

- Мне не нравится, как это звучит. - сказал он после некоторого раздумья. - Это подозрительно.

- В чем ты меня подозреваешь? - возмутился я. - Я - честный человек.

- Угу. - сказал Михалыч. - А луна имеет форму чемодана.

- Короче. - не стал с ним спорить я. - Одевайся и идем… Цыгель, цыгель ай-лю-лю...

- Куда? - Михалыч не собирался сдаваться так просто и трепыхался в тщетной попытке отсрочить неизбежное.

- Туда. - ответил я. - Сначала - на улицу….

- А потом? - спросил Михалыч с тщательно скрываемым подозрением в голосе.

- А потом, как получится… - улыбнулся я.

- Фиг. - сказал Михалыч. - Фиг, хрен и хер. Хрен я с тобой пойду и фиг у тебя что выйдет.

- Андрюща.- сказал я максимально ласковым голосом. - Возьмите себя в руки и не мельтешите. - Ваше счастье от вас не убежит.

- Под лежачий камень вода не течет. - сказал я. - Руки даны нам, чтобы делать, а голова - чтобы думать...

Я говорил напористо и убедительно. И Михалыч дрогнул

- Хорошо. - согласился он. - Я пойду с тобой. покурить. Но если меня там будут обижать, я убегу.

- Не дрефь, камрад. - ответил я. - Горизонты счастья открыты для нас сегодня. Ты еще почувствуешь дыхание ветра в могучую спину. Поднимай жопу и паруса - мы отплываем.

Михалыч поднялся и зябко передернув плечами, начал прохаживаться по комнате, одновременно одевая пиджак. Холодно ему. Ну-ну...

- У тебя, кстати, деньги есть?

- Зачем? - Михалыч сунул руки в карманы и набычил голову.

- Эх. - вдохнул я. - Удовольствие, мой друг, стоит денег. Ничего сейчас не бывает бесплатно…

Михалыч выразительно промолчал, шевеля бровями. Насколько я понял, он пытался сказать мне, что деньги у него конечно есть... Но мне придется очень постараться., чтобы вырвать у него хотя бы копейку.

- Забыл спросить, как ты относишься к мужчинам?

- В смысле - Михалыч споткнулся и чуть не упал.

- Ну мало ли, - объяснил я - вдруг ты мужской шовинист.

- Так. - сказал Михалыч - Я никуда не иду. - Ты меня нарочно пугаешь, чтобы я испугался. Так вот - я боюсь и никуда не иду.

Конечно, он пошел. Против природы не попрешь. А основной природный инстинкт Михалыча - это любопытство.

***

- Ну? - Михалыч выразительно выпустил кольцо дыма в мою сторону. - И хде оно все? Для чего ты вытащил в этот мерзкий промозглый мир мою озябшую душу?

- Он хочет моей смерти. - сообщил Михалыч пробегавшей мимо собаке.

Собака остановилась, посмотрела на него и покачав головой, побежала дальше по своим делам.

- Ну вот. - загрустил Михалыч. - Все меня игнорируют. А у меня, между прочим, есть потребности.

- Скотина ты, а не человек. - вдруг заорал он. - Надо, надо было утопить тебя в речке. Чтобы избавить от тебя человечество.

Наоравшись, Михалыч сел на скамейку и начал строить глазки проходящим мимо теткам. Тетки ускорили шаг, что немедленно подняло ему настроение.

- Але. - ответил я на звонок. - Да, сейчас пойдете по тропинке и я вас встречу...

- Ну вот и все. - повернулся я к Михалычу с улыбкой. - Щас все будет.

Михалыч изчез.

То есть, только что он был здесь, сидел на скамейке, изображая из себя статую Будды, и лишь нетерпеливые руки выдавали в нем волнение от встречи с неведомым. И вот его уже нет. Мистика.

***

Бум.Бум. Бум.

Дверь привычно содрогнулась и я пошел ее открывать.

На пороге стоял Михалыч, что-то жуя.

- Срофный фызов. - прочавкал он, вытирая руки какой-то подозрительного вида салфеткой. - Уже всё? Ну тогда - я пошел.

Михалыч повернулся и занес ногу над порогом. Спина его выражала облегчение.

- Конечно пойдем. - сказал я. - Тем более, что всё - я выделил слово “всё” - у тебя в кабинете.